Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон

— Засуньте свои меркантильные подсчеты знаете куда? Вы бы хоть раз подумали о людях! Метеоритные потоки, инфразвезды, бродячие планеты, черные дыры, радиационные бури, враждебные туземцы — к этому мы привыкли, только вот встречали ли вы кого-нибудь из этих оболваненных людей? А я встречал. Именно тогда я и решил призвать Братство к действиям. Не хочу, чтобы подобное случилось со мной или с кем-нибудь из моих братьев и сестер. Почему бы вам и вашим богатеньким дружкам не повести корабли самостоятельно?

— Хо-хо,— пробормотал ван Рейн. Не выказывая ни малейшей обиды, он подался вперед,— Может, поделитесь впечатлениями?

— Я встретил его на Аркане-третьем, это — вы, наверное, помните — самостоятельная планета на окраине Коссалута. Мы пришли туда с грузом чая. Там же стоял и их корабль, так что мы ходили только вооруженными группами, всегда готовые стрелять в любого подозрительного борфудианца — да просто в любого борфудианца,— но они к нам не приближались. Зато я увидел его, человека, которого они поймали; он шел по какому-то поручению. Я с ним заговорил, а потом мы попытались поймать его, чтобы отвезти на Землю, исправить то, что сделала с ним эта адская электронная машина... Он бешено сопротивлялся, вырвался и убежал. Господи, даже в кандалах этот человек был бы свободнее! И я чувствовал, что он хочет отсюда выбраться, что внутри он криком кричит — но не способен преодолеть внушение. И даже не может сойти с ума...

Только сейчас Торрес заметил, что ван Рейн обогнул стол и сует ему в руку бутылку.

— Вот, глотните немного,— сказал торговец.

Огненная струя обожгла пищевод, разлилась по желудку.

— Я тоже видел внушенного, давно, когда еще ходил в рейсы. Парень работал там техническим экспертом, собрался домой, а местный князек не захотел его отпускать, вот и устроил такую гадость. Мы тогда отловили все-таки бедолагу и доставили домой,— Толстяк вернулся на свое место и раскурил погасшую трубку,— Только сперва поколдовали немного с главным механиком, состряпали маленькую такую хлопушку и хлопнули ее в королевском дворце.— Он усмехнулся.— Килотонн так на пять хлопушка.

— Если вы желаете организовать карательную экспедицию, сэр,— хрипло сказал Торрес,— то я гарантирую вам полные корабельные команды.

— Нет.— Ван Рейн энергично встряхнул головой; черными змеями мелькнули слипшиеся пряди длинных, до плеч, волос,— Вы же знаете, у Лиги почти нет боевого флота. У больших кораблей есть большой недостаток: они омертвляют большой капитал. Использовать малую силу, чтобы привести в сознание какого-нибудь не в меру зарвавшегося планетного князька,— это одно дело, но даже не воевать с Борфу, а только готовиться к такой войне — тут многие из наших компаний станут на грань банкротства.

— Но какой это будет прецедент, если все им спускать? Найдутся ведь и другие любители поживиться.

— Ja, есть и такой момент. Но не забудьте о правительстве Содружества. Только попробуй мы, торговцы, организовать крупномасштабные действия на таком расстоянии от Солнечной системы, сразу пойдут вопли о нашем «империализме». И у нас будет уйма неприятностей прямо здесь, в центре цивилизации. Нас могут даже назвать пиратами, ведь все эти политиканы и чинодралы считают, что распоряжаться людьми — их суверенное право. Солнце может даже выступить против нас под тем предлогом, что Коссалут всего лишь «осуществляет суверенные права в законной сфере своего влияния». Вы же знаете, что земные дипломаты фактически палец о палец не ударили, чтобы прекратить этот разбой. Более того, очень многие политиканы посмеиваются в ладошку, наблюдая, как мы, гнусные спекулянты, получаем трепку.

— Да, конечно,— охотно согласился Торрес,— я не меньше вашего негодую, наблюдая официальную реакцию, а точнее, полное ее отсутствие. Но как же Лига? Я хочу сказать, ведь ее руководители наверняка перепробовали все возможные меры. Так что же, ничего не выходит?

— Хочешь сказать, мальчик, ну и говори, мне самому об этом и говорить паскудно. Ja. Верно. Угрозы, в ответ на которые борфудианцы только улыбаются от уха до уха, зная, в каком мы стесненном положении. Не сработали ни соблазнительные коммерческие предложения, ни экономические санкции — торговля с нами их просто не интересует. Наоборот, они надеются, что мы вскоре уберемся с их территории, как ты сегодня и предложил. Это вполне устраивает тамошних заправил, они опасаются инопланетного влияния... Подкуп? Ну каким, скажи мне, образом можно подкупить существо, имеющее высочайшее положение в совершенно чуждой тебе цивилизации? Убийство? Увы, мы потеряли несколько весьма способных убийц, и без какого-либо благоприятного результата,— После чего ван Рейн ругался, ни разу не повторяясь, две минуты кряду,— Вот так и сидят эти грабители своими жирными задницами на маршруте, ведущем к Антаресу и всем звездам, которые за ним! Этого нельзя терпеть, давить их надо! А ваш ультиматум,— закончил он уже спокойнее,— ставит вопрос ребром. Кстати, насчет «ставить». Самое, пожалуй, время выпить по стакану пива. Мы тут с несколькими ребятами наметили небольшой мозговой штурм, может, что и придумаем. А ты скажи своим, чтобы подержались еще немного, ладно? Ну так что, сопроводишь меня в бар? Нет? Тогда всего вам хорошего, капитан, хотя ничего хорошего пока не видно.

У всех давно в зубах навязло, что структура общества связана с его технологией. Связана не однозначно: совершенно различные культуры могут пользоваться одними и теми же орудиями — но эти орудия определяют спектр возможностей; откуда возьмется межпланетная торговля, если нет космических кораблей? Раса, прикованная к одной-единственной планете, обладающая высокими научными познаниями, а также промышленной и военной техникой, требующими больших капиталовложений, неизбежно склоняется к коллективизму, как бы его ни назвать. Для свободного предпринимательства нужен простор.

Автоматизация и собственные минеральные богатства Солнечной системы предельно удешевили производство большинства товаров. Затем, с появлением миниатюрных, чистых и простых термоядерных энергетических установок, резко упала и стоимость энергии. Исследования в области гравитации привели к созданию гипердрайва, который, в свою очередь, открыл путь в Галактику, а заодно и создал нечто вроде предохранительного клапана. Любой гражданин, недовольный правительством, мог эмигрировать в какое-либо иное место; начался исход (впоследствии этот период окрестили Развалом), посеявший семена свободы во многих мирах. Взросление колоний ослабляло их связь с родной планетой.

Между различными разумными расами не возникало политического союза — слишком мало родственного было в их культурах, слишком велики межзвездные расстояния. Не возникало между ними и вооруженных конфликтов; даже если забыть об опасности уничтожения, им было, собственно, нечего делить. Нельзя сказать, чтобы царили такие уж тишь да гладь да Божья благодать, ведь крайне редко встречается разумная раса, не обладающая врожденной безжалостностью, неразборчивостью в средствах. Однако, как бы там ни было, создавшиеся балансы сил поддерживали определенную стабильность. Тем временем резко возрастали грузовые перевозки. Колонии нуждались в предметах роскоши, метрополия — в колониальных продуктах; кроме того, у более древних цивилизаций было много вещей, необходимых более молодым,— вещей, которые дешевле импортировать, чем производить самостоятельно.

При таких условиях неизбежно возникал самый радикальный капитализм. В равной степени неизбежными становились поиски общих интересов, образование союзов, раздел сфер влияния. Мощные компании, конечно же, конкурировали, однако у их руководителей хватало ума видеть, что, несмотря на это, им необходимо и сотрудничать, причем в очень многих областях, необходимо как-то разрешать зарождающиеся споры и выступать общим фронтом против требований государства — любого государства.

Сфера влияния каждого государства ограничивалась одной, в крайнем случае — несколькими планетными системами. Возможности для контроля за торговцами, оперировавшими по всей обозримой Вселенной, почти отсутствовали. Взятки, шантаж, простое осознание собственного бессилия — все это делало свое дело; мало-помалу прекратились последние попытки такого контроля.

Эгоизм — огромная сила. Правительства, официально приверженные альтруизму, оставались разделенными, а тем временем Торгово-техническая Лига сделалась чем-то вроде сверхправительства, раскинувшего сферу своего влияния от Канопуса до Денеба, вербовавшего своих членов и наемных работников из тысяч разумных рас. Это было горизонтальное общество, независимое от политических и культурных границ. Лига вела собственную политику, заключала свои собственные договоры, организовывала свои базы, сражалась в собственных битвах... и какое-то время, выдаивая Млечный Путь, делала для распространения воистину универсальной цивилизации и для укрепления воистину прочного мира больше, чем все дипломаты за всю известную историю мира, вместе взятые.